В 90-х годах в Манчестере (Англия), Бену Маллисону, когда тот ещё был ребёнком, нравились видеоигры с участием Соника, синего ежа, носившего бело-красные боты в стиле Майкла Джексона. Бен был одним из заядлых соникофанов, как они себя называли. “Я всегда предпочитал Соника Марио”, — вспоминает он. Он смотрел мультсериалы с Соником. Он ходил в футболках с Соником. Он носил пеналы и рюкзаки с Соником в школу. Он спал в пижамах с Соником. У него были все игры про Соника на Megadrive, игровую консоль, более известную в Соединенных Штатах как Genesis, и на Sega Saturn, её преемника. Он читал “Sonic the Comic”, журнал, выходивший раз в две недели.

Бен со своими друзьями обожал разгадывать различные тайны, связанные с Соником. Игры были наполнены различными «пасхальными яйцами» и секретами: не только бонусными уровнями, но еще и изображениями, мелодиями и даже персонажами — всё, что планировалось разработчиками, но было вырезано в конечном итоге. Некоторые соникофаны шли еще дальше и доставали редкие прототипы и бета-версии сониковских игр, в том числе и с аукционов. Поиски секретов были в центре внимания в ежином сообществе.

«Я сходил с ума по Сонику», — рассказывает Бен.

У Бена было и еще одно, настолько же важное увлечение — Джексон. Это, возможно, было предопределено с рождения: Бена назвали в честь песни “Ben”, главной темы одноименного фильма, принесшей Майклу Джексону Золотой Глобус в 1972 году. К тому времени, как Бен начал слушать музыку, где-то в середине 90-х годов, Король поп-музыки уже восседал на заслуженном троне, и Бен приобрел внушительную коллекцию альбомов Джексона: “Off the Wall”, “Bad” и, разумеется, “Thriller”. Когда альбом “Dangerous”, впоследствии ставший его любимым, появился на витринах в конце 1991-го, Бен с родителями отправились в магазин WHSmiths, купили его, привезли домой и незамедлительно включили его.

Большинство ребятишек из 90-х любили Соника. Все любили Джексона — по крайней мере, до 1993 года, когда стали всплывать первые обвинения к поп-звезде в сексуальных посягательствах по отношению к несовершеннолетним мальчикам. Но непреодолимая страсть Бена к Джексону, Сонику, и, в частности, к сониковским тайнам лучше всего приготовила его для роли, которую он сыграет в загадке, пленившей почти всех соникофанов.

В начале 1994 Sega выпустила игру Sonic 3, тайно разработанную в одном из предприятий Силиконовой долины, в тысячах миль от японской штаб-квартиры Sega.

Девятилетний Бен был «очень впечатлен», как он рассказывает сейчас, отмечая «обновленный дизайн, огромные уровни и то, что можно было превращаться в Супер Соника», — когда ёж набирал невероятную скорость и становился практически неуязвимым, — «как в Sonic 2». И музыка, под авторством тех, чьи имена указаны в титрах: Брэда Баксера, Бобби Брукса, Дага Григсби III, Дэррила Росса, Джеффа Грейса и Сирокко Джонса, была тоже прекрасной.

Sonic 3 стала любимой игрой Бена.

Пока 1990-ые потихоньку проходили, Сега проигрывала в жестоком раунде консольных войн с несбавляющей обороты Nintendo и начинающей Sony. Бен Маллисон по-прежнему оставался фанатом Джексона и Соника. Но когда Бен стал подростком, кое-что насчет Sonic 3 стало волновать его.

Нечто странное было в той музыке к Sonic 3, и он никак не мог понять, что именно. В один прекрасный день он понял. «Хм...» — подумал Бен, — «Мелодии из Соника звучат, будто мелодии Майкла Джексона».

«Я всегда был музыкально одарён, и есть у меня слушок, благодаря которому я быстро замечаю вещи в музыке типа различных сэмплов или слизанных мотивов», — рассказывает Бен. Но у него не было возможности поделиться своей теорией с миром, и для этого ему нужно было дождаться Интернета.

К 2003 году Маллисон, уже в конце своего подросткового возраста, несколько лет исследовал, сравнивал музыку в Sonic 3 и музыку Джексона. В сентябре того же года он опубликовал свою теорию заговора про Соника и Майкла Джексона на Sonic Classic, один из бесконечного множества форумов, доминировавших в Интернет-культуре на протяжении нулевых.

Песня “Jam” Майкла Джексона, главный трек в альбоме “Dangerous”, звучала очень похоже на музыку в уровне “Carnival Night Zone” из Sonic 3, делился Маллисон, он же Ben2k9.

Теория подростка овладевала ежиным сообществом на протяжении десятилетий. Но одержимость соникофанов также оборачивалась и другой стороной. Стоило фанатам ежа найти электронную почту кого-нибудь, кто работал над сониковской игрой, ЛЮБОЙ сониковской игрой, они тут же забрасывали их сообщениями (некоторым и по телефону звонили). «Кто-нибудь отыщет человека, кто работал над Sonic 2, скажем, дизайнера уровней», — рассказывает Джеймс Хансен, фанат Соника из Дина, что недалеко от Глостершира. — «Потом его просто бомбят миллионом электронных сообщений, и ни слова вы от него не услышите в итоге».

Такой феномен и вне сониковского сообщества отнюдь не уникален. На протяжении нескольких лет кинопродюсер по имени Кит Колдер получал электронные письма, звонки и твиты от поклонников бой-бэнда One Direction, которые заверяли, что он ключевой персонаж в большом сговоре для прикрытия тайных гомосексуальных отношений между двумя музыкантами группы. И случай с Колдером показал, что ответы на сообщения от фанатов провоцирует еще больше сообщений. Многие люди, работавшие над играми про Соника, вовсе перестали отвечать на фан-письма.

Но чем больше фанатов ежа подключалось к поискам, тем больше они находили подтверждения своей теории. Они сравнивали структуры песен и их инструментарий.

Затем, в сентябре 2005 года, онлайн-расследование притормозилось. Здесь становится немного запутаннее, так что смотрите внимательнее. В том месяце пользователь одного из форумов про Соника, скрывающегося под псевдонимом HXC взял интервью у Роджера Гектора, исполнительного координатора закрытой команды Sega, что стояла за созданием Sonic 3. HXC поведал о разговоре с Гектором, в котором последний рассказал, что Sega работала с Джексоном над саундтреком, но компания вырезала всю музыку из игры.

Гектор, вероятно, подумал, что успокоил фанатов данным заявлением о сговоре. Но он отказался говорить более, и его утверждение о том, что Джексон работал над игрой, но вся музыка была выброшена перед самим релизом, только увеличило количество вопросов в этой загадке. Соникофаны волновались: если мелодий Джексона не было в игре, почему же тогда саундтрек звучит в точности будто это его альбом? И с чего бы компании Sega работать с Майклом Джексоном, только чтобы затем избавить Sonic 3 от его трудов?

Будучи подростком, Хансен был более заинтересован «секретами в играх про Соника», нежели самими играми, как он вспоминает сейчас. Так что он посчитал слова Гектора досадно разочаровывающими. «Люди на лету схватывали эту тему», — рассказывает он. «Но люди не понимали всей сути. Они не могли понять, реально ли это или нет. И это было просто смешно, ведь для меня всё это было очевидно».

Ещё один фанат Соника, Стивен Ниппер, заметил, что песня Майкла Джексона “Stranger in Moscow” звучала «точь-в-точь как музыка из титров в Sonic 3», написал мне Хансен по электронной почте. - «Тогда мы дошли до момента, в котором нужно было достучаться до людей, показать, что здесь есть зацепка, есть какая-то связь. И казалось, что единственный путь - собрать всё в видео, и нужной платформой в то время был YouTube».

26 марта 2006 года Хансен опубликовал видео на хостинге YouTube, которому тогда было меньше года, выделяя все доказательства о вовлечении Джексона в Sonic 3, которые он собрал. Первые кадры видео показывают комнату Хансена в доме его родителей. Различные игровые картриджи валяются на кровати.

Видеообзор Хансена стал одним из первых вирусных видео: история просмотров более недоступна, но по словам Хансена, он набрал более миллиона просмотров за несколько месяцев. Ниппер, который заметил сходство “Stranger in Moscow”, был взбудоражен. «Тогда я чувствовал себя частью чего-то большого», — рассказал он HuffPost. «Я будто начал новую главу в, казалось бы, завершенном деле о маловероятной коллаборации между двумя культовыми фигурами».

Где-то в середине 2000-х годов в сониковском сообществе царила настоящая борьба. «Я как бы ушел», — говорит Маллисон. Он проверял форумы «периодически… посмотреть, нет ли новых бета-версий игр или каких-то новостей о связи MJ (инициалы Майкла Джексона — прим. Sonic SCANF)». Остальные же соникофаны продолжали расследование, производя на свет различные видео и обширные сообщения на форумах, в деталях описывая свидетельства их прирученной теории. В 2009 был совершен еще один прорыв: Black & White, французское издание, получило возможность взять интервью у Баксера, одного из звукорежиссёров Джексона.

Брэд Баксер, который был указан в титрах как один из создателей саундтрека к Sonic 3, рассказал Black & White об участии Майкла Джексона и других перечисленных композиторов над музыкой в игре. Но как и Гектор, он предположил, что все созданные мелодии могли и вовсе не войти в финальную игру. «Я ни разу и не играл в игру, поэтому мне неизвестно, какие из треков, над которыми мы с Майклом работали, оставили в игре» — сказал он.

Краткие замечания Баксера молниеносно разлетелись по сониковским форумам и игровой блогосфере. Kotaku, видеоигровой блог Gawker Media, декларировал победу: «Да, Майкл Джексон действительно работал над Sonic the Hedgehog 3» — кричал заголовок. Но Кен Горовитц, который управляет Sega-16, влиятельным источником среди поклонников Sega, посчитал провозглашение блога преждевременным. Kotaku пришлось уточнить. «Утверждения Баксера насчет вклада Майкла Джексона в игру для Genesis не являются целостным доказательством чего-либо», — уступал блог, — «Другими словами, наш длительный кошмар о невозможности сказать без доли сомнения, работал ли Майкл Джексон над Sonic 3, ещё не оставил нас».

Возможно, сейчас самое время для небольшого заявления: Sonic 3 — возможно, моя первая видеоигра. Одно из моих первых воспоминаний — это то, в котором я играю в Соника в доме по соседству. У нас в семье не было игровых консолей, когда я рос, поэтому я был совершенно не в теме.

Нельзя понять точно из всех туманных воспоминаний, в какую из игр про Соника я играл. Мои родители даже не знают, кто такой Соник. И я не помню, где этот момент произошел.

Но Соник… и Джексон, чьи пластинки лежали в подвале моих родителей и чьи кассеты проигрывались в нашем универсале, имели особое место в моем сердце.

Когда я впервые узнал о том, что множество ежиных фанатов считало, что Джексон написал саундтрек к Sonic 3, я хоть и хотел, но не торопился принимать желаемое за действительное. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Все цвета мира заиграли красками мира Соника — места, полного умопомрачительных, невероятных сюрпризов.

Но в кроличью нору, в данном случае — ежиную, я упал, тем не менее. Я также был убежден, что Бен Маллисон был прав. Стивен Ниппер был прав. Джеймс Хансен был прав. Все ребятишки были правы. Величайшая поп-звезда во всём мире и лучший персонаж видеоигр всех времён объединили силы — и держали это в тайне.

И вот что, дорогой читатель: кажется, я доказал это.

В одном, по крайней мере, я уверен точно: одним вечером в начале 1993 года Майкл Джексон приковылял в гости в Sega Technical Institute, что в Пало-Альто.

Король поп-музыки, который был в самом разгаре стомиллионного 69-концертного мирового турне, вдруг вывихнул лодыжку во время танцев. И в раннем 1993, он был достаточно знаменит и достаточно “нескандален” для того, чтобы в последнюю минуту попасть в STI, секретное предприятие для новейших игровых разработок Sega.

Компания Sega, тогда еще ведущий производитель видеоигр в Штатах и Европе, планировавшая в том году, по словам журнала Wired, «захватить весь мир», имела продолжительные отношения с Джексоном. В 1990 году компания выпустила “Moonwalker”, игру, основанную на фильме Джексона, в которой игроки танцевали через уровни в жанре “beat-’em-up”, побеждая врагов и спасая детей. Затем, в 1991, Sega выпустила “Sonic the Hedgehog”, игру, ставшую визитной карточкой компании. Спустя год вышла Sonic 2.

Джексон был сражен. И вот, в конце одного дня, у Роджера Гектора раздаётся звонок: Джексон собирается посетить Sega. «Он хотел просто заглянуть и поздороваться», — вспоминает Гектор, — «и ничего более. Ему просто очень, ну очень понравилась игра. Настолько, что он захотел встретиться с людьми, которые её сделали».

И так как компания не нанимала секретаря в послерабочее время, Гектор позвонил своей дочери и спросил, не хочет ли она увидеть Джексона. «Она была на месте уже где-то через восемь секунд», шутит Гектор.

Его дочь, Лесли, вспоминает, насколько восторженно было для неё «играть в секретаршу» для певца и его окружения. «Жаль, что это всё было до эпохи мобильных телефонов, так что я не сделала с ним селфи», — рассказывает она в своём электронном письме. — «Этот день я никогда не забуду!»

Джексон гулял по зданию. «Он не ходил лунной походкой», — говорит Гектор. «Он ходил на костылях и очень сильно извинялся по этому поводу, говорил, что ему очень жаль, и всё в таком духе. Но ему не надо было извиняться. Мы были просто рады его видеть».

Затем, пока Гектор говорил это, один из разработчиков Sonic 3 спросил, не желает ли Джексон поработать над музыкой к новой игре.

И о том, что случилось потом, всё ещё нет единогласного мнения.

Вот что мы знаем наверняка: несколько месяцев спустя после визита Джексона в Sega, стоматолог и сценарист из Бронкса по имени Эван Чендлер выдвинул обвинения против Джексона в растлении своего 13-летнего сына. Униженный Джексон, ожидавший расследования присяжных, отменил оставшееся турне. Как подробно описал биограф Джексона Джо Фогель, компании, такие как Пепси, начали отменять сделки с певцом.

В Sega утверждают, что никогда не работали с Джексоном над Sonic 3, и «не в состоянии отвечать» на вопросы об утверждениях и отрицаниях. «У нас нет комментариев по этому поводу», — заявила компания.

Но люди, которые Sega указала в титрах как композиторов, говорят об обратном. Шесть мужчин — Брэд Баксер, Бобби Брукс, Даг Григсби III, Дэррил Росс, Джефф Грейс и Сирокко Джонс — их имена проезжают по экрану в конце Sonic 3. Баксер, Григсби и Джонс рассказывают The Huffington Post, что Джексон работал с ними над саундтреком к Sonic 3, и что музыка, которую они создали, попала в финальный продукт.

«Получилось очень, очень и очень круто, как они уложили туда всё то, что мы вместе сделали», — говорит Григсби.

Как у звукорежиссёра Джексона, у Баксера было полно обязанностей. Помимо работы с командой вспомогательных музыкантов, Баксер создавал мелодии из своих собственных идей и основанных на битбоксинге Джексона, что певец исполнял для него. Так что когда Джексон решил поработать над Sonic 3, на Баксера легла и задача по сбору команды. «Я работал с Майклом над альбомом “Dangerous”», — вспоминает Баксер, — «и он сказал, что собирается делать саундтрек для Sonic 3. Спросил, не хочу ли я помочь ему с этим».

Брукс и Григсби, которые уже жили с Баксером в общем доме с музыкальной студией, были очевидным выбором. Росс и Джонс позже добавились в группу.

«Это было большой тайной», — вспоминает Гектор, бывший руководитель в Sega. Sega «хотела, что бы ни единого слова не утекло в свет». По его словам, Sega дала Джексону прототип игры. «И он тут же приступил к созданию музыки», — рассказывает Гектор.

Где-то в течении четырех недель в 1993-м, Джексон и его команда работала в студии Record One в Калифорнии, создав «около 41 трека», по рассказу Баксера. Джонс вспоминает как Джексон звонил ему, иногда даже поздно ночью, чтобы поделиться идеями и напеть мелодии, которые впоследствии войдут в игру.

В процессе записи у Джексона также имелась и побочная комната — гостиная или зона отдыха, где он мог слегка отвлечься и отдохнуть. Иногда он бы играл и в игры про Соника. «Никто из нас, вовлечённых в это, не был по-настоящему геймером. Майкл был, наверное, тем, кто больше всех играл в видеоигры. А мы, остальные, знали о ёжике Сонике, который был довольно известен в поп-культуре, и о видеоиграх в целом, но именно Майкл понимал всю суть», — рассказывал мне Мэтт Форджер, звукооператор, что работал в проекте.

Джексон с командой писали музыку «высокого профиля», рассказывает Григсби. Это означало, что и хотя воспроизведение музыки на консоли Sega в конечном итоге потребовало компрессии и упрощения выходящего звука, создавались они как обычные песни музыканта.

Разработчики из Sega, по воспоминаниям Григсби, периодически заглядывали на студио просто поболтать или помочь команде сжать песни, которые, по словам Григсби, были записаны с упором на «кинематографичность звука», в готовые версии для консоли. «Всё должно было сжато как можно сильнее, чтобы в игре хватало места для графики», — рассказывает Григсби. «Для графики у них было больше места, а на аудио выделено в разы меньше».

Процесс «был не таким, в каком мы обычно конструировали песни для альбом или другого проекта Майкла», — рассказывает Форджер. «Мы записывали кучу битбоксинга. Много перкуссии Майкла ртом. ... Он смеялся, шутил и благодаря этому заразному ощущению труд не казался трудом. Майкл понимал, что это было для игры, он был в очень весёлом настроении всякий раз, когда мы работали».

«Мы использовали кучу сэмплов, полученных из битбоксинга [Джексона]», — добавил Баксер. «Мы просто нарезали их и помещали в треки. И естественно, было множество фирменных выкриков Майкла».

Но пока Джексон работал над саундтреком к тому, что считалось игрой для, прежде всего, детей, он так же находился в публичных дружественных отношениях с 13-летним сыном Эвана Чендлера.

Четырнадцатого сентября 1993 года Чендлер, «звёздный» стоматолог, который также написал сценарий к комедии «Робин Гуд: Мужчины в трико», подал в суд на Джексона с обвинением в растлении его сына. Когда Чендлер сделал это заявление публичным, и оно достигло уровня международного скандала, он пришел к финансовому соглашению с Джексоном для избежания судебных разбирательств. «Карьера Майкла Джексона может быть разрушена, даже если обвинения в растлении малолетних не будут доказаны», — предупреждала статья в The Independent.

Все композиторы из команды Джексона, с которыми я беседовал, рассказали, что вся неразбериха вокруг не свернула их работу. «Нам никто и не говорил сходить со станков», — рассказывает Григсби.

«Никто не просил нас заморозить проделанную работу или что-то в таком духе», — добавил Баксер, — «И уж по правде говоря, сам Майкл настаивал на успешном завершении проекта».

В конце лета 1993 года, непосредственно перед или сразу после публичных заявлений Чендлера, команда Джексона отправила завершенный саундтрек в Sega на дальнейшую проработку. Они не были единственными, чьи работы оказались в финальной версии, но их вклад был несомненен. «Я был очень впечатлён тем, как много фирменного звука Майкла Джексона там было и в то же время это всё было новым» — вспоминает Гектор, бывший руководитель в Sega. «Он точно звучал по-джексоновски, так что любой, кто бы послушал это, понял бы: “Блин, да это работа Майкла Джексона”».

2 февраля 1994 года Sega выпустила Sonic 3. Команда Джексона была указана в титрах, но их босс — нет.

Баксер, Григсби и Джонс утверждали, что Джексон сам потребовал убрать своё имя из игры, но не свою музыку. Всё потому, что он был разочарован звучанием мелодий на приставке Sega, когда вся его «высокопрофильная» музыка звучала кашей из электронных писков.

«Майкл хотел, чтобы его имени не было в титрах, если они не смогли заставить звучать саундтрек лучше», — заявил Баксер.

Гектор говорил о том, что сделка распалась из-за обвинений в растлении, и означало о полном очищении игры от музыки певца. «Нам надо было это всё заменить», — рассказывает Гектор. Говард Дроссин, композитор из Калифорнии, был направлен на эту работу.

Дроссин рассказал мне, что был под впечатлением, что он будет работать с Джексоном, а не заменять его композиции. «В определенный момент, не помню, когда это было: либо когда меня только наняли, либо на первом - втором рабочем дне — [Роджер Гектор] упомянул, что я буду работать с Майклом Джексоном», — вспоминает Дроссин.

Но как только развернулась вся драма с Чендлером, управление Sega оповестило Дроссина: «Джексон не будет вовлечен в проект», — рассказывает он. «Было что-то вроде: ты будешь работать с ним, ты не будешь работать с ним. … Я слышал из новостей, что там происходило, и это, наверняка, подходящий ориентир для Вас. Когда всё это всплыло».

И когда Дроссин уже приступил к работе над игре, «в ней уже было много сделано», — говорит он. Дроссин сильно не менял ничего — и уж точно не переписывал весь саундтрек перед отправкой в Sega на финальную доработку. Когда я указал на схожести в саундтреке в «Сонике» и музыке поп-звезды, Дроссин просто сказал: «Вау». Он был действительно удивлен тому, что сэмплы и мелодии Джексона были использованы в игре, и настоял на том, что он не перерабатывал их.

Джексон написал эту музыку. И люди, которые с ним работали, уверены в этом.

«О, он попал в игру», — настаивал Григсби. - «Те вещи, которые мы сдали, вещи, которые мы сделали, попали. В игру».

Трудно наверняка сказать, почему имени поп-певца не было в Sonic 3. Лично моя догадка в том, что обе причины: и обвинения в домогательстве, и его недовольство качеством звука, повлияли на отсутствие его имени в конце игры. Но Бен Маллисон и его товарищи-соникофаны были правы, говорит Баксер. Та мелодия, что играет в титрах видеоигры, использована и в сингле Джексона “Stranger in Moscow”. Кусок припева в песне “Hard Times” группы, в которой играл Баксер, был также переделан для Sonic 3, по его словам. «Весь интернет кишит этими сравнениями», — говорит он. «Люди очень точно подобрали все песни к трекам из игры».

Спустя пару месяцев с выхода игры, Баксер наведался в Неверлэнд (ранчо Майкла Джексона — прим. Sonic SCANF). И Джексон был там, показывая один из игровых треков своим друзьям.

Вот так заканчивается Sonic 3:

Играя за Соника, вы подбираетесь к последнему уровню, где предстоит финальное сражение с доктором Эггманом, рассекающего в боевом корабле. Вы пробиваете его машину вновь и вновь, нанося удары по незащищённой головной части, пока корабль не исчезает за пределами экрана.

Но битва еще не закончена.

Эггман, до уморы усатый ученый, возвращается в еще большем корабле, с еще большим количеством оружия, а также с колючим защищенным верхом, что усложняет удары по его голове. Вы всё больше летаете по экрану и, несмотря на все трудности, Эггман побеждён, а приключение завершено.

Соник, которым Вы вы больше не управляете, отмечает победу прыжками в воздухе, сворачиваясь в синий шар.

Пролетают титры, и начинает играть музыка Майкла Джексона.