Данное произведение описывает события, которые могли бы произойти через несколько лет после окончания событий Sonic Underground и за несколько лет до событий Sonic X, но с некоторыми оговорками, так как в Sonic Underground не было намёков на Эми и её отца, а также из-за содержания нового варианта знакомства Соника и Тейлза и т.д., поэтому попытка логически соединить Sonic Underground и Sonic X удалась не полностью, а частично. Тем не менее результат достаточно неплох. Все песни придуманы самостоятельно, и они не являются плагиатом, как и всё это произведение!

Примечание.

***

« Не так уж важно, кто были эти пришельцы. Неважно, откуда они прибыли, почему так недолго пробыли и куда девались потом. Важно то, что теперь человечество твёрдо знает: оно не одиноко во Вселенной».

(А. и Б. Стругацкие)

« Счастлив ли я? Что за вздор!»

(Р.Д. Бредбери)

Пролог

Здание суда никогда не будет пустовать. Оно всегда будет наполнено посетителями, а скамья подсудимых никогда не опустеет.

Вот и сегодня здание Лейпцигского суда, только что отреставрированного, забито до отказа. Не из-за красоты отреставрированного здания, а из-за того, что сегодня слушалось дело о массовой перестрелке в здании бундестага, с убийством мэра. Газеты пестрели заголовками о неизвестном профессионале, который при аресте не оказал никакого сопротивления, не имел при себе никаких документов и не отрицал своей причастности к перестрелке. Убиты были все служащие и сам мэр. Непонятна была и цель убийства. Мэр был популярен среди жителей, его любили почти все обитатели города, поэтому арестованному желали самую страшную смерть, на какую только было способно уголовное право.

Зал заседания был переполнен, все сидения были заняты, но те, кто не мог сидеть стояли. Даже перед зданием собралась возмущённая толпа. Все ждали, когда же, наконец, приведут подсудимого.

Сам подсудимый медленно шёл по коридору. Его руки сковывали наручники. Также подсудимый был под конвоем, состоящим из трёх вооружённых людей. На лице у конвоиров было раздражение, но вот лицо у осуждённого было безжизненным подсудимый был абсолютно равнодушен и спокоен. Он не улыбался, не злился. Лицо просто ничего не выражало. Когда его ввели, все в зале засвистели, заулюлюкали, и отовсюду были слышны непечатные слова. Но даже во время этого осуждённый не обратил на это никакого внимания. Нет, он понимал язык, просто всё происходящее было ему абсолютно безразлично. Он спокойно сел за решётку и даже не закрыл лица, заложив руки за голову и положив ногу на ногу. Осуждённый даже не встал, когда вошёл судья, и, наверное, ждал только вынесение приговора.

- Слушается дело о массовом убийстве в здании бундестага, - стукнув молотком, заявил судья и, покосившись на подсудимого, добавил. - Вы бы проявили хоть какое-нибудь уважение к суду.

- Мне на него наплевать, - равнодушно сказал осуждённый. - Нельзя ли просто зачитать приговор и привести его в исполнение, а то уж очень неприлично отрывать людей от работы им ведь ещё и семьи свои кормить, а что будет со мной мне абсолютно всё равно.

- Суд не давал Вам слова, - коротко отрезал судья и принялся зачитывать обвинение. Было видно, что он несколько обеспокоен, но всячески старается это скрыть.

После зачтения обвинения судья обратился к подсудимому:

- Вы отказались от адвоката, предоставляемого Вам по закону. Объясните, почему.

- А он мне в принципе не нужен, так как вины своей здесь я не вижу, да и чем бы он мне помог по закону я не могу быть оправдан, а законов относительно мести нет уже более пяти тысяч лет. Поэтому адвокат мне не нужен. сказал подсудимый.

- Во время допроса Вы говорили о том, что вас зовут Мэйрз Техник. Это действительно так? спросил судья.

- Как меня зовут, я не помню. Последний раз по имени меня назвал тот, кого уже нет в живых, ровно год назад. сказал подсудимый.

- Ваша первая жертва? спросил судья.

- Совершенно верно. ответил подсудимый.

- Тогда, пожалуйста, расскажите уважаемому суду немного подробнее об этом моменте, - попросил судья.

- А уважаемый суд не будет против, если я начну с короткой предыстории? с издёвкой спародировал тон судьи подсудимый по имени Мэйрз Техник.

- Суд не возражает, - с раздражением ответил судья.

- История не самая приятная, но что тут поделаешь - без вступления она не понравится. сказал Мэйрз Техник.

Зал насторожился, дальние ряды подались вперёд, журналисты приготовились записывать, а репортёры перевели окуляры своих камер на Мэйрза. О таком внимании наверняка мечтает каждая популярная звезда и каждый школьный учитель. Тот начал:

- Эта история началась, как я потом назвал его, в «День ошибок». Я задержался в гостях у друга, и, может, к счастью, а может и к несчастью, пришёл довольно поздно и застал у себя дома картину жестокого убийства своих родителей. Как я потом выяснил, они были не убиты, а подвергнуты эксперименту нового нанотехнического средства, которое уничтожало всякую волю, желания и вводило в состояние отрешённости. Этот препарат представлял собой наночип, который вводили вместе со странной жидкостью для обеспечения нормального его функционирования. Человек становился неким подобием робота, которым спокойно можно было бы управлять. Но самым главным было то, что выйти из зависимости было практически невозможно. В общем, мечта любого диктатора, желающего подчинить себе кого угодно и притом навсегда. Испытать его решили в моей стране на какой-либо семье, выбранной просто так, методом «ткнуть пальцем в небо». Выбирал эту семью сам создатель этого препарата, что ещё больше увеличивает его вину в моих глазах. Его звали Айво Джулиан, или, как он любил называть себя, доктор Роботник, мотивируя тем, что киберами управлять гораздо проще, чем людьми, а человек превращался после этого средства именно в кибера. Его прислужники издевались над моими родителями, как могли, а я ничего не мог поделать, так как был связан и избит, но я всё видел. Потом они заставили их убить друг друга, ввели мне эту гадость и продолжили издеваться. Под конец приказали нам всем убить друг друга… но я чудом выжил…

Он неожиданно остановился, потёр виски и продолжил:

- Потом я попал в больницу с каким-то отравлением и колотой раной у сердца. Но это всё ерунда по сравнению с теми странными судорогами и болью, которую я теперь испытываю время от времени. Эта рана - как укус комара. Но если укус комара проходит, и место укуса перестаёт чесаться через пару дней или даже меньше, то действие этого нанотехнического препарата не прекращается никогда. Было судебное разбирательство, но мне посоветовали помалкивать. И я решил отомстить. До этих событий я занимался стендовой стрельбой и был лучшим стрелком в своём городе. Я продал часть своих вещей, купил ствол и накрыл одну шарашку. Там присутствовал и негодяй, который был связан с самим Роботником (имени, правда, не помню), но где находился Айво он не знал и дал наводку, что тот спрятался на время судебного разбирательства из-за моей семьи в Польше. Никогда не забуду лицо этого рассказчика: поначалу гордая ложь, а потом, когда ствол был у его носа, он заскулил и стал говорить правду, а перед смертью этот негодяй был просто в ужасе и просил оставить ему жизнь.

- А почему Вы не обратились в полицию, как нормальный цивилизованный человек, а устроили какой-то самосуд? Неужели не было других способов? спросил судья.

- Понимаете, во-первых, Вы меня слушали невнимательно, во-вторых, институт кровной мести появился тогда, когда все были почти равны между собой, и закон обойти было сложнее. А сейча-а-ас… так, я могу продолжить? отрезал подсудимый.

- Суд не возражает, - ответил судья. Всё это время он сидел, сложив руки лодочкой и зажав ладонями нос.

- Так вот, я побывал во многих местах, и теперь след его обрывался в этом немецком городе Лейпциге, в котором я сейчас и нахожусь. Я узнал, что Айво был связан с мэром, он ему обязан был местом своей работы и своим благосостоянием. В здании бундестага меня ждала роботизированная охрана и наёмники Роботника. Результат встречи вам известен. Мэр попытался откупиться, даже пообещал помочь с лечением, - рассказал Мэйрз, а потом, хмыкнув, добавил. - И откровенно врал, что Роботник раскаялся в убийстве моей семьи. Он говорил, что его даже нет на Земле. Эту продажную шкуру я убил. Теперь я понимаю, что потерял след Айво, и поэтому жду приговора. Жить я больше не имею права, да и не смогу без мести.

- Вы правильно подметили, что для Вас разрешена смертная казнь, - сказал судья. - Вы хоть сами верите в то, что Вы тут нам наплели?

- Мне наплевать, верите Вы мне или нет. Главное то, что я знаю, что всё то, что я вам сказал - правда, а там как хотите, хоть ненормальным, хоть маньяком, хоть кем угодно меня считайте. Казните - мне же только лучше сделаете судороги прекратятся.

- И неужели Вам даже ничуть не стыдно за убийство тех наёмников?! Ведь у них тоже были семьи! - сказал прокурор. И неужели после этого Вы надеетесь, что Вас приговорят к быстрой казни?!

- Хотите меня помучить - не получится, - спокойно сказал Техник. Любая боль временна, а смерть быстра…

Не дав Мэйрзу договорить, судья стукнул молоточком, поднялся и заявил, что суд удаляется для вынесения приговора. После всего произошедшего толпа ещё больше стала возмущаться, шуметь и кричать, но судья уже к этому времени ушёл за какую-то дверь. Зал опустел, а подсудимого перевели в камеру, где он сидел перед заседанием. Через некоторое время его вновь отвели в переполненный людьми зал заседания. Всё было по-прежнему, вот только криков толпы, собравшейся перед зданием, почему-то не было слышно.

«Неужели всех разогнали? Да и вообще заседание идёт как-то неправильно…» - подумал Техник.

Судья зачитал речь, и когда он начал зачитывать приговор, произошло то, чего никто не мог ожидать - окно напротив клетки, в которой сидел Техник, разлетелось вдребезги. Толпа закричала и рванула к выходу, началась давка, упавших затаптывали, ломали сиденья, сбивали с ног охранников, которые безуспешно пытались остановить и упорядочить это движение. А когда в проёме появился вертолёт и начал стрелять по толпе, все люди завизжали, завопили и, давя друг друга, сломали двери зала заседания и мощным «потоком» хлынули в коридор, зовя на помощь. Оставшиеся в зале охранники открыли огонь из пистолетов по вертолёту, но оказалось, что сидящих внутри пистолетные пули вовсе не интересуют, и их вертолёт такими пулями не пробить.

Между тем вертолёт прекратил огонь и выстрелил странным гарпуном на верёвке, который полетел к клетке, зацепился за решётки и, натянувшись, вырвал её. Надо заметить, что за время всей этой кутерьмы никто даже не посмотрел в сторону Мэйрза. А сам он сидел, спокойно выжидая чего-то, но когда завязалась перестрелка, Мэйрз повалился на пол и лежал, накрыв голову руками. Когда же вылетела клетка, никто не обратил внимания на Техника. Он вскочил на ноги и огляделся по сторонам. Перестрелка продолжалась. Нужно было бежать, но куда: у двери наверняка поджидала вооружённая охрана, в комнату судей бежать было бесполезно. Единственной возможностью для побега было запрыгнуть в вертолёт. Но для этого надо было преодолеть место стрельбы, а это было сложно.

- Что же делать, - сказал Мэйрз с тоской и скукой в голосе. Я должен выбираться отсюда…

Тут он схватил одного охранника, ударил его по голове, выхватил его дубинку, самого же толкнул на ближних охранников и побежал в сторону стрелявших, расталкивая всех, кто попадался ему на пути. Пару раз его всё-таки схватили за плечо, но все они получали в лицо дубинкой. Когда он выбежал на промежуток между охраной здания суда и вертолётом, пули ещё сильнее засвистели над его головой, две из них попали ему в правую ногу, но Мэйрз, несмотря на боль, дошёл до пролома и укрылся за куском стены. В это время вертолёт развернулся к нему платформой и открыл стрельбу по охране из станковых пулемётов. Охранники между тем оттаскивали раненых, переговариваясь друг с другом.

Техник влез на выступ, образовавшийся в результате пролома, и прыгнул на платформу. Потом Мэйрз почувствовал резкую боль в ноге (раны дали о себе знать), он рухнул на пол и потерял сознание. Где-то вдалеке слышалась стрельба и крики, звуки сирен и шум вертолёта, но все эти звуки постепенно становились всё тише и тише.