Глава 1. Пристанище тьмы

Не так уж и много мест осталось на этой земле, которые мы бы ни за что не захотели посещать, даже под страхом жуткой смерти. Уже давно мирные жители деревеньки Джойвиль не имели причин для страха. Они просто жили – тихо, спокойно, без происшествий. Основной промышленностью городка считался туризм и добыча редчайшего в регионе горного кристалла. Из таких кристаллов они делали ювелирные украшения и стеклорезы, прочность которых была даже больше, чем у алмаза. А чем же привлекал Джойвиль туристов?

В последнее время, на самом деле, ничем. Чаще проезжающие мимо люди попросту останавливались переночевать в гостинице или посмотреть в музее искусств работы кукольного мастера – редкие шарнирные куклы с переливающимися глазами, так похожими на человеческие, одетые в карнавальные костюмы и наряды викторианских эпох. Эти куклы – последнее напоминание о некогда знаменитом и известном театре Джойвиля, в других городах он был известен, как Хрустальный театр кукол. 

Увы, теперь все, что осталось от театра, тоже можно было смело превращать в музей. После пожара, причина которого так и осталась неразгаданной, он утратил свою красоту и славу, а также потерял своего мастера. Теперь развалины театра и отныне мрачно возвышаются на небольшом холме у самой кромки леса, огражденные от города большими массивными воротами и густыми коврами плюща. 

Жители, так любившие мастера и безмерно скорбящие по нему и его творениям, создали хрустальный обелиск на кладбище, как вечную память мастеру, подарившего им счастье. И по сей день печальный пьеро роняет слезы в хрустальную чашу, стоящую у каменной плиты с высеченным на ней золотистыми буквами именем мастера… 

Это было время, когда зло еще не пришло сюда.

Первые слухи поползли спустя 5 лет. Многие распускали слух о силуэтах в лесу, возле заброшенного театра, некоторые очевидцы, возвращавшиеся из леса, рассказывали об органе, внезапно проснувшимся в старом театре и снова заигравшем мелодию одной из самых первых пьес театра – «Щелкунчика». Отчаянные смельчаки, попытавшиеся войти в разрушенный театр, больше не вернулись в деревню, даже тел их не было найдено. 

Несмотря на охватывающий город панический ужас, дети, любившие бывать возле обелиска мастера, часто находили там прекрасных шарнирных кукол с глазами, так похожими на человеческие. Вот только в них не было жизни. Они застыли в одном-единственном выражении – кто в глубокой печали и апатии, как пьеро обелиска, что вечно ронял слезы, кто в удивлении, кто в радости, пусть даже и не совсем настоящей. Никто не знал, откуда на кладбище появляются куклы. 

Никто.

Вот только чем больше кукол становилось, тем чаще пропадали люди. Это еще сильнее напугало и потрясло городок. Большая часть жителей поспешила покинуть жуткое место, прихватив с собой своих детей, чтобы избежать страшного проклятья Джойвиля, дамокловым мечом застывшем над деревушкой…

***********

Равномерный стук колес вагончика по рельсам слегка убаюкивал. Тихий рокот поезда приятно сочетался с внешним шумом. В просторном купе на четырех человек расположилась бравая компания Героев в лице Соника, Тейлза, Наклза и увязавшейся за своим любимым Эми. Синий ежик, конечно, предпочел бы быстро пробежаться из одного конца в другой и не позволять себе так томительно ждать прихода поезда, но вот парадокс! Эта дорога ему была незнакома. Мало того, ее вообще не было ни на одной карте. Еще бы, ведь каждая минута приближала компанию к Джойвилю. 

- Зачем мы вообще отправились в город-призрак? – поежившись спросил Тейлз. 

- Разве это не интересно? – Соник улыбнулся. – Я слышал, что говорят про этот городок. Там тайны буквально на каждом шагу! А этот таинственный сгоревший театр, от которого, как утверждают многие, идет темная аура зла…

- Тебя все это определенно радует, верно? – Наклз приоткрыл правый глаз, слегка усмехнувшись. – Тайны, интриги, битва… Тебе интересно это.

- Возможно, – не стал спорить Соник. 

- Но разве это не страшно? – спросила Эми, крепко держа ежика за руку. – Нет, я, конечно, в привидений и во всю эту мистическую чушь не верю. Но что, если там враг, о котором мы и не подозреваем?

Соник ласково посмотрел на подружку и провел рукой по ее иглам.

- Ты что, боишься?

- Я? Н-нет… - Эми зарумянилась от столь неожиданной ласки. – Конечно, нет…

Тейлз слегка втянул голову в плечи и выглянул в окно. В этот момент небо прочертила яркая полоска молнии.

- Аааа! – Лисенок испуганно спрятал голову под подушку. – Только не гроза! Я боюсь молний!

- Ну елки… - ехидна вздохнул. – Тейлз, хватит вести себя, как маленький ребенок! 

- Но…

- Ну что, «но»? Пора бы уже привыкнуть к тому, что грозы у нас редкие, но сильные. 

Соник внимательно посмотрел на лисенка и серьезно спросил.

- Тейлз, ты точно в порядке? Если тебя что-то беспокоит, то скажи.

Тот слегка успокоился и убрал подушку с головы, снова поглядывая время от времени в окно.

- Да нет, все нормально… Просто и так этот театр жуть наводит… и еще гроза за окном… Как будто дурной знак.

Ежик улыбнулся и легонько потрепал младшего товарища по голове.

- Мы ведь рядом будем! Успокойся. Да и потом, - он поднял вверх большой палец, - через пару дней сюда еще Шедоу с Руж приедут. У них какое-то задание в Джойвиле. Все вместе будем.

- Правда что ли? – буркнул Наклз, тщательно пряча улыбку. Факт того, что Руж тоже прибудет сюда, его очень обрадовал.

- Правда, правда, - Соник усмехнулся. 

Они продолжали так тихонько переговариваться до тех пор, пока поезд не начал тормозить у станции. Там их уже ждал проводник.

А со стороны темного леса за поездом наблюдали. Сотни внимательных, печальных и не очень, безразличных и полных желания жить глаза следили за едва заметной гусеницей поезда. Эти куклы – вечные узники дома кукол. У них нет больше никакой судьбы. Им суждено вечно исполнять свою роль на полуразрушенной сцене кукольного театра. 

За одной из занавесок послышалось слабое движение. Будто мышка прошуршала. Но это была не мышь. В лунном отблеске мелькнул красный кристаллик, покачивающийся на нитке. Две алые точки, находившиеся на месте глаз, тоже следили за поездом. Кукла слабо качнулась, паря в паре миллиметров над землей. Абсолютную тишину нарушал только слабый звук, похожий на капание крови.

- Одинокая кукла хочет поиграть?

Вкрадчивый шепот совсем рядом с таинственной куклой. Она слегка качнула головой, продолжая наблюдать за лентой поезда.

“Эти игрушки уже наскучили мне… Такие же пустые и бездушные… Мне нужна живая жертва… чтобы исполнить одну из самых лучших пьес”.

- Потерпи немного, - все тот же вкрадчивый шепот. – Гости почти прибыли. Скоро театр откроет им свои двери… 

Из угла комнаты на куклу смотрели внимательные, пронизывающие ярко-зеленые глаза. По силуэту, выделявшемуся в темноте, можно было предположить, что это еж. Его неяркие серо-голубые полосы на колючках и руках слабо отсвечивали в свете луны.

Он тоже предвкушал новую игру. Игру с новыми марионетками проклятого театра…