Глава 18. Тёмные коридоры. Пристанище дьявола

Полог кровати был высоко поднят. На полке, что была над ней, сидела красивая кукла с длинными сиреневыми волосами, одетая в голубое платье принцессы. Ее прекрасные опаловые глаза заволокло слезами. Как же печально быть куклой – не иметь возможности двигаться и спокойно думать, и даже говорить. Все, что она могла делать - это смотреть, как кукловод в очередной раз оказывает повышенное внимание любимой марионетке.

Эми, слабо прикрыв глаза, лежала на кровати. Она больше не плакала – попросту не осталось сил для этого. Тем более, всякий раз слезы становились льдинками и больно покалывали нежную кожу. А это было невыносимо.

Мефилес лежал рядом, блаженно прищурив глаза. Он слабо проводил руками по телу ежихи, оставляя неприятное ощущение холода и иногда целуя ее в губы. Руки плавно скользили по телу, иногда опускаясь все ниже. А потом также внезапно исчезая.

- Какой же ты глупец, Соник… - тихо пробормотал кукловод, сверкая холодными зелеными глазами. – Подарил мне такой чудный подарок… и вовсе не спешишь его вернуть обратно… А теперь твой друг тоже страдает, рассекая темные подвалы театра и пытаясь скрыться от неминуемой гибели.

Эми тихо охнула – Мефилес легонько укусил ее шею при поцелуе. 

- Жаль, что мне придется оставить тебя на эту ночь, - пробормотал еж, глядя прямо в ее глаза. – Безликий не может сам отправиться в Джойвиль. Ему нужна надежная опора.

- Зачем… тебе это? – пробормотала ежиха сквозь зубы. Было настолько холодно, что даже говорить получалось с трудом.

- Ну как же, - Мефилес хитро улыбнулся. – Твой Герой сказал, что не сунется к театру. Кроме как если еще кто-нибудь не пропадет. Я хочу помочь ему, только и всего.

Он укрыл Эми теплым одеялом и слегка дернул рукой. Управляющие нити слабо натянулись.

- Будь хорошей девочкой. Не заставляй меня отдавать тебя Доллу…

Он покинул комнату, оставив объект своей страсти в полном одиночестве. 

***************

Тейлз бежал по темным коридорам театра, не оборачиваясь и стараясь не вслушиваться в жуткий звук, эхом отражавшийся от сгоревших и покрытых копотью стен. А звук был самым пренеприятным на свете. Тихое капание чего-то вязкого. И звук, когда два лезвия чиркают друг об друга. Долл следовал за ним по пятам, тихо посмеиваясь. От этого смеха Тейлзу было еще хуже и страшнее, и страх с бешеной силой гнал его вперед, в пугающую неизвестность.

Времени на то, чтобы остановиться и осмотреть помещения, почти не было. В темном коридоре не было дверей. И факелы гасли, стоило лисенку пробежать мимо, словно напрочь отрезая обратный путь. 

Но в гримерной ему, наконец, улыбнулась удача. Просторный шкаф с многочисленными нарядами для маскарада показался ему идеальным местом, чтобы спрятаться. Забравшись внутрь и поглубже зарывшись в старые платья и сюртуки, лисенок замер, прислушиваясь к каждому звуку. 

А вот и тихий скрип открываемой двери. И все тот же звук падающих капель. Тейлз закрыл себе рот ладонями, чтобы не взвизгнуть от страха. Ведь тогда бы его ждало нечто ужасное…

А Долл тем временем внимательно разглядывал каждый уголок просторной гардеробной и соседнего помещения с большим туалетным столиком. Голос куклы излучал потусторонний холод и ужас, и это при том, что самому Доллу было очень весело от всей этой игры.

“Где же ты? Милый маленький лисенок… Братишка, выходи!”

Тейлз еще крепче прижал ладони ко рту, лишь бы нечаянно себя не выдать.

“Выходи, братишка… Я все равно тебя найду! Мы вместе очень хорошо поиграем, разве нет?..”

Бормоча себе под нос невнятные слова, Долл мягко подплыл к шкафу. Он тихонько отворил дверцу и заглянул внутрь, где висело очень много различных костюмов. 

“Где же ты, братишка?...”

Черные глаза-заплатки не заметили, как в самом углу шкафа слегка подрагивает подол небесно-голубого платья. На счастье Тейлза, кукла закрыла дверцу и тихонько вылетела прочь, продолжая бормотать себе под нос, что они хорошо поиграют вместе. 

Когда бормотание в коридоре стихло и эхо от падающих капель осталось далеко впереди, лисенок рискнул выйти из своего убежища. Сильно дрожа от страха, прижав ушки к голове, он опустился на покореженную софу напротив туалетного столика.

- Пронесло…

Эта ужасная кара, нависшая над ним как Дамоклов меч, повергла его в очень плохое состояние. Расшатанная психика вот-вот готова была сойти на нет, а глаза постоянно на мокром месте. И хотя Тейлз не хотел, чтобы Соник приходил в это ужасное место, сейчас он желал, чтобы синий друг побыстрее поспешил на помощь. 

- Я этого не вынесу…

Он сидел в этой комнате еще минут пятнадцать, унимая предательскую дрожь в теле и пытаясь успокоиться. И когда это наконец у него получилось, выбрался из маленькой комнатки и медленно побрел по коридору. Сейчас важнее всего остального было найти выход отсюда…

***************

Этой ночью Лену приснился очередной кошмар, сопровождающийся алой струйкой из старого шрама. И крови в этом кошмаре было куда много больше, чем во все остальное время…

Одноглазая кукла медленно плыла по темному коридору театра следом за Доллом в его личную «мастерскую». Ужасное место. Макеты кукол, в которых обитали души несчастных погибших марионеток, почти закончились, осталась всего одна, и то у нее не хватало фрагмента живота. А значит, она не подходит...

Долл медленно осмотрел помещение, высматривая что-то среди вороха инструментов на пыльных полках и хромоногом столике. Наконец он нашел это - переломанное крепление. Судя по всему принадлежало оно марионетке, которая сейчас пыталась избежать смерти…

“Никто не сбежит из плена управляющих нитей… Больше я такого не позволю…”

Долл в упор посмотрел на одноглазую куклу. Внезапно его красный кристаллик ярко вспыхнул, и он предстал перед ней в своем истинном обличии.

Лен испуганно дернулся и… проснулся, тяжело дыша. 

- Г-господи…

Вытирая холодный пот, проступивший на лбу, лисенок выскользнул из постели и метнулся в прихожую к камину – только бы успокоиться! Только бы забыть все это! Но когда он встал на последней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, ручка входной двери слабо заскрипела. А за дверью мелькнул едва заметный блеск ядовито-желтых с оттенком зеленого глаз.

Лисенок испуганно прирос к месту, даже не замечая, что его шерстка испачкалась в крови. Он просто стоял и смотрел, как Безликий медленно, но верно проворачивает дверную ручку, чтобы войти в дом…

***************

Темные подвалы могли казаться бесконечными, но на самом деле это не так. Вскоре коридор привел Тейлза в просторное помещение, освещенное ярким мраморным свечением, что шло вовсе не от факелов. Посреди помещения возвышался каменный мешок, напоминающий колодец, а наверху сиял бледный свет факелов.

«Может быть, это выход?»

Осмотревшись повнимательнее, Тейлз нашел подъемник. Все правильно – раз есть выход, то и средство для него. Механизм на удивление хорошо сохранился, и спустя пару минут лисенок запустил его, дернув за небольшой рычаг. Платформа медленно поползла наверх – к выходу. 

Однако, когда подъем закончился, Тейлз понял, что допустил ужасную ошибку. 

Это был вовсе не выход. 

Это была подъемная платформа для сцены театра.

Темно-алый занавес был закреплен у края сцены. В окна бил потусторонний лунный свет, заставляя светиться невзрачные серебристые предметы. От столь жуткой картины у лисенка перехватило дыхание, и он попытался снова дернуть за рычаг, чтобы вернуться в подвал, единственное укрытие и убежище…

“Я нашел тебя!”

Прямо перед ним возник Долл. Тейлз испуганно отпрянул прочь, закричав, и растянулся на полу, споткнувшись. Кукла медленно подплыла к нему, держа непослушными тряпичными руками основание его креста.

“Теперь ты не убежишь от меня…”

Тейлз попытался подняться на ноги и поскорее сбежать, но тонкие как паутина нити обвились вокруг его запястий и лодыжек. Из глаз снова побежали слезы, когда нити слабо рассекли кожу и на пол, запачканный копотью и пылью, закапала кровь. 

Долл лег напротив Тейлза, глядя своими черными глазами-заплатками ему в глаза. Он осторожно провел руками по его лицу, словно успокаивая. Вот только от этого Тейлзу стало еще хуже…

“Я тебя не отпущу…”

- Нет… Не надо…

Слезы медленно катились из глаз. От боли. От ужаса. И от одиночества тоже…

“Теперь мы сможем разделить нашу игру… ”

А Долл даже не понимал, насколько плохо сейчас его игрушке. Он чувствовал лишь, как быстро бьется от страха сердце Тейлза, и это ему нравилось…

“Теперь мы будем вместе… Только ты и я…”

Пуст был театральный зал. И никто из марионеток и кукол не видел этой жуткой картины. Никто, кроме одноглазой куклы, что тихо роняла слезы. Кровавые слезы…